Сегодня – шестая годовщина убийства журналиста и писателя Олеся Бузины. Больше трех лет длится суд над его вероятными убийцами, при этом дело о заказчиках и организаторах преступления стопорится.
"Страна" поговорила с адвокатом матери погибшего Олеся Бузины, Артемом Захаровым, о том, почему спустя шесть лет вероятные убийцы писателя на свободе и каковы перспективы наказать виновных.
– Что происходит с расследованием убийства Олеся Бузины спустя шесть лет?
– На сегодняшний день у нас есть два уголовных производства. Первое дело – по исполнителям убийства (обвиняемые – члены праворадикальной организации С14 Денис Полищук и Андрей Медведько – Ред.) уже больше трех лет рассматривается в суде (в суд дело было передано в конце 2017 года, с начала 2018 года слушается в суде – Ред.). И мы все еще на начальной стадии судебного рассмотрения. Уже один раз изменилась коллегия судей. Председательствующий судья взял самоотвод. Сформировали другую коллегию. Сейчас мы исследуем материалы, которые предоставил прокурор. Всего в деле об убийстве Олеся Бузины – 25 томов документов прокурора. На прошлом судебном заседании мы закончили исследовать второй том. За два года – два тома материалов дела. Если чисто математически посчитать динамику рассмотрения дела и назначения судебных заседаний, то мы понимаем, что такими темпами закончим исследовать материалы дела лет через 20-25.
– Почему это занимает так много времени?
– Сначала мы слушали бесконечные отводы стороны защиты коллегии судей и прокурорам. Сегодня на каждый документ защита заявляет ходатайства о признании доказательств недопустимыми. Каждое ходатайство оглашается и обсуждается защитой от получаса до часа. В среднем тратим 30-40 минут времени на один документ. Если мы так будем и дальше слушать дело, его рассмотреть в суде будет просто невозможно. Не хватит ни жизни Валентины Павловны (мать Олеся Бузины – Ред.), ни наших сил. По нашему мнению, у стороны защиты такая стратегия – затягивать процесс. И эту тактику, как мне кажется, поддерживают все.
– Все – это кто?
– Суд. Прежде всего, по закону, ответственность и обязанность коллегии суда и председательствующего судьи – обеспечить разумные сроки рассмотрения дела. И соблюсти справедливый баланс между реализацией прав всех сторон. Обвиняемые должны получить свой приговор – обвинительный или оправдательный. А сторона потерпевших должна быть уверена, что виновные будут наказаны. Такого баланса в суде на сегодняшний день нет.
А ведь дело Бузины – это не дело про банду из 20 человек с множеством эпизодов преступлений. Это не заурядное дело с точки зрения общественного внимания. Но с точки зрения квалификации это обычное одноэпизодное дело об умышленном убийстве. Суд должен правильно выстроить работу по этому делу. Да, все имеют право выступать, заявлять ходатайства и отводы. Это право есть и у стороны защиты. Но сам процесс необходимо организовать эффективнее. Исключить манипуляции фактами и многочисленные повторения. Суд должен быстро и четко исследовать материалы дела и давать высказаться сторонам по сути.
Мы же за два года не 15 томов документов прокурора исследовали. Нет, всего два тома, и впереди еще 23. А дальше необходимо исследователь вещественные доказательства прокурора, документы и доказательства защиты, допросить свидетелей обвинения и защиты, потерпевших, рассмотреть ходатайства по результатам исследования документов и проведенных допросов... И это далеко не все, что может возникнуть в процессе. В таком случае следует признать, что в Украине вообще невозможно рассмотреть в суде дело об убийстве. Просто невозможно. Но другие же дела рассматриваются. Мы на сегодняшний день не видим заинтересованности государства в том, чтобы поставить точку в деле Олеся Бузины.
– Обращались ли вы в международные инстанции с жалобами на затягивание судебного процесса?
– Да. Европейский суд по правам человека рассматривает дело «Бузина против Украины» по заявлению Валентины Павловны. Там как раз речь идет о несоблюдении разумных сроков, непроверке версий, невыполнении позитивной функции государства по расследованию дела и наказанию виновных.
– Что сейчас происходит со вторым делом – о заказчиках и организаторах убийства Олеся Бузины?
– Его выделили в отдельное уголовное производство в 2017 году. И должен признать, что с того времени оно находится в том же виде. Никто ничего не делает. Единственное, что изменилось, – после приема Валентины Павловны у Ирины Венедиктовой (генпрокурор Украины – Ред.) дело было передано из территориального аппарата ГБР Киева в центральный аппарат ГБР. Все. По факту там абсолютно ничего не происходит. Все наши ходатайства еще на этапе досудебного расследования – по поводу проверки версий, поиска данных, допросов свидетелей, приобщения материалов и т.д. – не закончились ничем. Ходатайства формально удовлетворяют, а фактически расследование саботируют.
– Выходит, личное вмешательство Ирины Венедиктовой в дело Бузины ничем не помогло?
– Венедиктова пообещала нам помочь с учетом своих полномочий. А ее полномочия – это организовать работу подчиненных сотрудников Генпрокуратуры для обеспечения в суде эффективного государственного обвинения. Как генпрокурор Венедиктова на суд никак влиять не может, да и это было бы неправильно. А вот направить на дело Бузины профессиональных прокуроров, готовых к судебному процессу – этого мы после встречи с Венедиктовой ожидали. А вот кроме того, чтобы просто передать дело в центральный̆ аппарат ГБР, нужно же организовать по нему какое-то расследование. Прокуроры должны занимать наступательную позицию, изучать материалы, собирать доказательства, проверять версии, проводить следственные и розыскные мероприятия. То есть – работать. Там масса вопросов, которые надо проверять. При этом абсолютно ничего не происходит.
– Откуда вы знаете? Возможно, расследование ведется, просто негласно, и вас не ставят в известность?
– Мы по каждому вопросу, согласно закону, должны получать уведомления – хотим ли мы, как потерпевшие, участвовать в процессуальных действиях. За эти три года ничего не происходило. Я совершенно точно об этом знаю.
– То есть если дело об исполнителях убийства Бузины хоть и медленно, но, по крайней мере, формально двигается в суде, то дело о заказчиках преступления спускают на тормозах?
– Его спускали на тормозах все шесть лет. Сначала все старательно делали вид, что никаких заказчиков и организаторов не существует. Игнорировали все наши ходатайства по этому поводу. Не проверяли версии. Из дела пропала часть материалов по проверке версий. Послушайте, подозреваемые по делу на момент совершения преступления находились под контролем правоохранительных органов. Были в поле зрения и в отношении них проводились негласные следственные розыскные мероприятия, во время которых было установлено, что существовала группа лиц, которая неоднократно была у дома Олеся Бузины. Вероятнее всего, они были вооружены, их инструктировали и тренировали представители правоохранительных органов. Группа действовала сообща и имела иерархию. Как вы думаете, кто-то это проверял? Кто-то истребовал эти материалы? Нет, это стало табу для правоохранительной системы. И несмотря на то что мы дали все реквизиты дел, проведенных мероприятий, номера телефонов и т.п., никто до сих пор ничего не сделал. Это может свидетельствовать лишь об умышленном целенаправленном сокрытии следов преступления. У нас, как у стороны потерпевших, сложилось такое мнение, что к делу Бузины, вероятнее всего, причастна власть и спецслужбы.
– Откуда такой вывод?
– Сильно ограждают и ограничивают следствие от вмешательства в те вопросы и версии, которые непосредственно касаются работы правоохранительной системы. Без политической воли убийство Бузины не будет раскрыто. К делу должны быть привлечены профессиональные следователи и прокуроры, которые по крупицам соберут детали преступления. Любое преступление оставляет за собой следы. И эти следы в убийстве Бузины есть. Нужно просто по этим следам пойти. И все об этом прекрасно знают. Но никто ничего не делает.
– В каком состоянии встречает шестую годовщину убийства мама Олеся Бузины? Как она чувствует себя, верит ли в справедливый суд?
– Валентина Павловна очень тяжело и сложно переживает эти процессы. Она подавлена нынешней динамикой судебных заседаний. Она глубоко убеждена, что линия защиты построена на затягивании процесса до такого состояния, чтобы невозможно было получить окончательный результат – приговор для исполнителей убийства. Безусловно, с учетом её возраста, ей сложно даже физически ходить на заседания. Но, несмотря на это, Валентина Павловна присутствует на каждом судебном заседании. Но с каждым разом оптимизма все меньше. Ей очень сложно.
– А как себя ведут обвиняемые во время судебных заседаний?
– Мне сложно высказываться об их поведении, это все-таки моя профессиональная оценка. Они спокойно себя чувствуют.
– Как такое возможно, чтобы люди, обвиняемые в таком серьезном преступлении, находились не под стражей? Да еще и занимали должности при органах власти?
– Когда я стал представлять интересы Валентины Павловны, подозреваемые Медведько и Полищук уже не были под стражей. Это был апрель 2016 года. На сегодняшний день в отношении них нет ограничений. Они себе живут своей жизнью и занимают те должности, которые занимают. С юридической точки зрения, пока в отношении Медведько и Полищука не постановлен обвинительный приговор судом, они являются невиновным. Презумпция невиновности – конституционный принцип. Но с моральной точки зрения... Если бы мы получили через 2-3 года рассмотрения приговор как результат рассмотрения дела (приговор может быть как обвинительным, так и оправдательным) – для меня, для вас, как журналиста, для матери Олеся Бузины и любого стороннего наблюдателя было бы понятно, что государство сработало эффективно, провело рассмотрение дела и получило такой результат. Но так как результата нет, в обществе возникает вопрос, который вы мне озвучиваете.
– В чем причина такого положения дел?
– Как я уже говорил, по моему убеждению, на стадии досудебного расследования дело было расследовано, а сегодня рассматривается в суде так, чтобы виновные в этом деле не были наказаны. И это делала непосредственно власть и правоохранительные органы. Они сознательно отбрасывали и не проверяли те кричащие версии и факты, в которые не хотели лезть. Они сознательно совершали преступные ошибки, которые дорого стоили для дела. Как пример, чего только стоит незаконная и циничная передача дела Олеся Бузины для расследования из прокуратуры Киева в полицию Одесской области! Причем заметьте, что незаконное решение принял заместитель генпрокурора Украины Столярчук, нарушив при этом правила территориальной и предметной подследственности. Дело не могло расследоваться в полиции, потому что подозреваемые представители правоохранительных органов. И при чем здесь Одесса, когда преступление совершено в Киеве? С правовой точки зрения это явно незаконное и преступное решение, а с моральной — циничное и подлое. Два месяца мы потеряли только на этом. Таких примеров в деле Бузины множество.
— С учетом всего этого, верите ли вы в позитивный исход дела?
— Да, уверен, что рано или поздно виновные понесут ответственность.
