В четверг, 13 мая, у главы Констутиционного Суда Украины Александра Тупицкого сотрудники ГБР (Госбюро расследований) провели ряд обысков. Во время обыска самого Тупицкого дома не было: "гостей" принимала жена судьи.
"Страна" пообщалась с Александром Тупицким о том, как он планирует вернуться к работе в КСУ, почему вообще Банковая начала воевать с ним и как распределены силы в Конституционном Суде.
– "Страна" смогла пробраться к вам домой, когда следователи ГБР нагрянули с обысками. А почему вас там не было?
– Я в это время был в Василькове, в доме мамы моей жены. ГБР проводили обыск в нескольких местах одновременно: в Василькове, в квартире на Драгомирова, где мы живем, и в машине, припаркованной там же.
– В качестве кого вас вообще обыскивали? Как подозреваемого или свидетеля?
– Я не считаю себя подозреваемым.
– А ГБР с вами согласно?
– При обыске ГБР предъявило решение следственного судьи Печерского суда. А там все шиворот-навыворот, сделано наспех. Определение об обыске было выдано 30 апреля. Я следователям при обыске задал тот же вопрос: кем же я все-таки являюсь – подозреваемым или свидетелем? Мне говорят – свидетелем. А почему же тогда в решении Печерского суда о проведении обысков указано, что меня в чем-то подозревают? А вообще это дело расследуется еще с 2013 года. Восемь лет. Два года назад меня уже трижды допрашивали, но тогда обысков никаких не проводили. Вот тогда я точно был свидетелем. И если сегодня снова я свидетель, то почему у меня проводят обыск? Так и не получил ответа на этот вопрос.
– Почему вы регулярно не являетесь на заседания суда? То вы болеете, то у матери проблемы со здоровьем.
– А вы считаете, что я искусственно создаю эти обстоятельства?
– Честно говоря, возникают такие подозрения. Почему-то в украинской практике, когда начинаются громкие судебные процессы, у действующих лиц появляются проблемы со здоровьем. Помните экс-главу ГФС Романа Насирова в клетчатом одеяле в зале суда? Вы вот на последнее заседание не явились из-за операции на челюсти. Как так получается?
– А вы задайте вопрос Госбюро расследований: мера пресечения, которую хотят мне избрать, вообще адекватна?
– Даже если неадекватна, разве это повод не ходить на заседания суда?
– Конечно, не повод, но я ничего не придумываю в отношении своего состояния здоровья. Это же не то, что я пошёл, померил температуру, врач потёр термометром и сказал, что у меня температура 38,5. Я предоставляю суду всю медицинскую документацию, и судья ее признает. И потом, разве я скрываюсь? К тому же, разве от моего неприсутствия в суде что-то меняется? ГБР это помешало обыски проводить? Или это им мешает меня допрашивать? Я был на допросе. Или мешает направить дело в суд? Направляйте! А там суд, уже имеет право привод ко мне применить, если я не явлюсь. А пока это все манипуляции и "цирковые игры" ГБР.
– С чем вы сами связываете эти следственные действия?
– Все логично. 27 октября 2020-го года Конституционный суд принимает всем известное решение (отмена уголовной ответственности за недостоверное декларирование – Ред.), которое назвали "конституционным кризисом". А уже 30 числа следствие допрашивает свидетеля по тому же делу 8-летней давности. И тот свидетель под давлением следствия дает другие показания, на основании которых мне и составляют подозрение. И в то же время не вручают его мне так, как предусмотрено уголовным и процессуальным законодательством.
– Это как?
– Есть две формы вручения подозрения. Первая – для тех, чье местонахождение известно – как мое. Вот он я, живой, перед вами сейчас. И для тех, кто скрылся или их местонахождение неизвестно. Так вот ко мне применили как раз второй вариант. Хотя я ни от кого не прячусь. При этом, происходят явные нарушения процедуры. Например, 28 декабря 2020 года я получал повестку на 28 декабря. Обращался к прокурору с просьбой перенести вручение подозрения, так как физически бы не успел доехать. Были уважительные причины. То есть, дело по мне делается в спешке. И в этот же день рождается второе ходатайство – тоже незаконное: об отстранении от должности судьи на определенный период. И указ президента о том, что он отстранил меня от должности. Все это – в один день. Этот день стал роковой ошибкой для следствия.
– Почему?
– Потому что я не обрел статуса подозреваемого. Следствию ничего не мешало исправить эту ошибку. Но подозрение мне лично не вручили до сих пор, как положено в установленном порядке. А это для уголовного процесса очень важно. Я был на месте и 29 декабря, и 30, и 31. И сейчас все время на месте. В любой день повестку и сейчас мне можно вручить. Но так как я не обрел статус подозреваемого лица, то все следственные действия в отношении меня будут признаны недопустимыми. И я задаю себе вопрос: зачем тогда все это? Разве это выгодно следствию? Невыгодно. Просто сделан политический заказ.
– Кто автор этого заказа?
– Через некоторое время мы это установим.
– Кто автор схемы по аннулированию указа о вашем назначении судьей КС? Лично Зеленский или его ближайшее окружение?
– Это лица, которые неправильно консультируют президента. Те, кто отвечает за юридическое сопровождение тех документов, которые подписывает президент. Они убедили президента в законности этого указа. Но они совершили ошибку.
– Вы имеете в виду кого-то из руководителей Офиса президента?
– А почему не Вениславский (Федор Вениславский – представитель президента в КС, - Ред.)? Ведь он публично оправдывает эти действия. А они, очевидно, неправильные. Отстранение от должности судьи не предусмотрено и не подкреплено ничем. Отсылка к 154 статье, части 3, которая значится в указе президента о моем отстранении, действительно предусмотрена законом, но не для судей КС. Такой механизм можно применять, например, к губернаторам – которых президент назначает и может снять с должности.
– Вы хотите сказать, что указ Зеленского о Вашем отстранении неконституционный?
– Есть порядок, есть процедура. Единственный орган, который может меня уволить или отстранить от должность, – это исключительно Конституционный суд. Сама Конституция это прописывает. Теперь сопоставляем это: есть указ президента, есть закон о КС и Конституция. Понятно, что Конституция по иерархии выше указа. Даже указа президента. Тут и не юристу все понятно.
И все же, правовой беспредел продолжается. Так, 13 мая 2021 года мне отказали в обеспечении иска против Сергея Головатого (замглавы КС, который сейчас исполняет обязанности Тупицкого – Ред.).
– По поводу чего вы подали на Головатого в суд?
– Головатый присвоил себе полномочия исполняющего обязанности главы КС. Головатый остановил выплату зарплаты – мне и судье КС, Александру Касминину, запретил нам пользоваться служебным транспортом. И вот судья ОАСК пришел к выводу, противоречащему судебной практике. Совсем недавно было постановление Верховного суда Украины о том, что такого рода указ президента не может быть основанием для увольнения.
– Это вы о прецеденте с Владимиром Горковенко? (Верховный суд отменил указ Зеленского об увольнении Горковенко с должности члена Нацсовета по теле- радиовещанию – Ред.)
– Да. Но вопреки этому судья ОАСК пишет в своем решении, что я уже уволен. По сути, он взял на себя функции Конституционного суда Украины. Может, еще станет судьей КС. Уже позывы есть. Захотелось человеку войти в историю. Конечно, мы будем это решение оспаривать в суде.
ОАСК отказал Тупицкому в обеспечении иска. Фото: "Страна"
– Что вы думаете о Головатом? Насколько он подконтролен Офису президента?
– Я не могу сказать, кто и как работал с Головатым. Если судить только по послужному списку Головатого, он гуру права, профессиональный юрист. Но для того, чтобы быть профессиональным судьей, знания права недостаточно. Его сегодняшние решения, я думаю, он принимает под сильнейшим давлением. Потому что даже последнее его распоряжении в отношении меня и Касминина абсолютно немотивировано. Грубо говоря: если есть указ президента и мы с Касмининым его оспорили, то "ой какие вы плохие мальчики, мы вас лишим зарплаты и заберем у вас еще и служебное авто". И в этом распоряжении ни одной отсылки ни к одному закону.
– Вы думаете, Головатого коррумпировали? Или шантажируют? Или каким образом на него давят?
– Время даст всему ответы. Я не хотел бы углубляться в предположения. Суть в том, что мы обжалуем действия Головатого в суде. И доведем свое дело до конца. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.
– Вы себя сейчас считаете действующим главой КСУ?
– А где написано, что я не действующий судья?
– А разве указ президента об аннулировании вашего назначения можно трактовать иначе?
– В указе президента не написано, что я больше не судья КС. Там написано: “Отменить предыдущий указ президента о моем назначении”. А Конституция с изменениями, принятыми в 2016 году, разделяет полномочия увольнения и назначения. Президент не может уволить судью КС. Только сам Конституционный суд может голосованием снять меня с должности. Более того – сразу после указа президента я назначил пленарное заседание, чтобы КСУ определился: есть ли в указе президента основания для моего увольнения? И если бы Конституционный Суд принял соответствующее решение, то это соответствовало бы хотя бы порядку увольнения. Но в указе президента слово “увольнение” не звучало. А КС не принял решение, заседание не состоялось.
– Какие настроения сейчас внутри Конституционного суда? Как ваши коллеги оценивает происходящее вокруг вас с Касмининым?
– К сожалению, меня с 19 января сотрудники Управления госохраны (УГО) не допускают на рабочее место (а это, между прочим, нарушение статьи 8 Конвенции по правам человека – о праве на труд). УГО выполняет чьи-то устные указания, тупо не допуская нас с Касмининым к работе. При этом любой гражданин Украины имеет право войти в КС. Судьи, руководитель Секретариата и его заместители свободно, на свое усмотрение, могут выписать пропуск, и УГО, если у вас нет с собой запрещенных предметов и вы в адекватном состоянии, обязано пропустить вас в суд. Так вот нас сейчас не пропускают никак. Ни как судей, ни по пропуску.
– А если вы с Касмининым сейчас попадете на заседание в суд – ну, вдруг Госохрана заснёт или уйдёт на перекур и пропустит вас, – если вы проголосуете на заседании, ваши голоса будут учтены?
– А почему нет? Мы возвращаемся к тому, уволен судья или не уволен судья. Я не уволен.
– Многие ли действующие судьи КС поддерживают вас, и кто именно?
– Мне, как председателю КС, сложно судить об этом, так как я уже долго не могу попасть в само здание суда. Надеюсь, что судьи понимают правильно всю эту ситуацию.
– Почему тогда нет публичных заявлений в вашу поддержку от судей КС?
– Может, сейчас судьи не обсуждают эту ситуацию, потому что тоже считают, что это все бессмысленно.
– В смысле – бессмысленно?
– Безрезультативно (имеются в виду действия власти по отношению к Тупицкому – Ред.). И я бы хотел обратиться к КС, чтобы суд работал и не заострял внимание на моей ситуации. Нельзя из-за этого правового беспредела прерывать работу суда.
– Как построена работа КС в ваше отсутствие?
– Отмечу, что я отстранен от работы фактически, а не юридически. Ряд документов я все равно продолжаю подписывать, как бы этого кому-то не хотелось. Просто физически меня силой в КС не пропускают. А суд продолжает работать. По процедуре действующие судьи без меня могут принимать решения. У них есть полноценный состав КС – 12 судей достаточно для заседания, 10 – для голосования. Но с 27 октября, того самого решения по антикоррупционному законодательству, до сегодняшнего дня ни одного решения Конституционный суд не принял. За исключением одного решения по второму сенату в отношении чернобыльцев. Но это все равно не работа: дела накапливаются, в суде застой. Поэтому хочу обратиться к коллегам: надо организационно пересилить эту ситуацию и выносить решения, иначе через некоторое время утратится сам смысл существования Конституционного суда.
– Судьи таким образом выражают свой протест против вашего отстранения? Или это саботаж? Или просто ни под одно из решений в суде нет большинства?
– Не думайте, что суд не работает из-за того, что я предпринимаю какие-то меры, чтобы он не работал. Я не предпринимаю никаких мер и искренне хочу, чтобы суд работал, для этого есть все возможности. Суд может заявить свою правовую позицию. И правовой департамент нашего КС постоянно держит одну и ту же линию о неправомерности тех действий, которые фактически нас с Касмининым вывели из состава суда.
– Какой сейчас расклад групп влияния на судей КС? У кого большинство: у Банковой или ваших сторонников?
– Я никогда, работая председателем суда, не хотел даже думать о том, чтобы собрать там своих сторонников. Если какому-то председателю суда удастся собрать группу людей, которые будут ему подчинены (хотя я даже не вижу таких механизмов), то это уже будет не суд. И поэтому я не занимал позицию власти или каких-то политических партий. Это их (власти) интересы – влиять или не влиять на конкретного судью. Я всегда говорил: пусть себе влияют, но ты иди голосуй по закону, а потом скажи, что по-другому не получилось.
Я могу раскрыть "тайну совещательной комнаты": я лично голосовал "за" указ президента Зеленского по досрочным выборам парламента. Кто-то говорит, что это была ошибка КС, а кто-то говорит, что это было правильно. Мне задавали многие эксперты этот вопрос, потому что ситуация была 50/50: можно было принять такое решение, а можно было противоположное.
– Почему лично вы поддержали инициативу Зеленского?
– Не стал противиться духу народа на тот период времени. Когда право дает оценку 50/50, судья может при принятии решения руководствоваться внутренними убеждениями. В старой трактовке это называлось "социалистическим правосознанием", а сегодня – убеждениями. Так вот внутренние убеждения мне подсказывали на тот период времени, что страна должна двигаться вперед. Я ни в коем случае не говорю, что был плохой президент Порошенко – нет, он очень много чего сделал для страны, для ее внешней и внутренней защиты, он был в своих условиях и работал. Но после выборов президента в 2019 году, когда победил Зеленский, помните настроения в обществе?
– Восторг, эйфория, надежда на телевизионного кумира?
– Точно. А потом начался период турбулентности. Вернее, турборежима. Верховная Рада с монобольшинством штамповала законы один за одним. На этой волне КС начали засыпать обращениями с просьбой рассмотреть их соответствие Конституции. КС, как ни парадоксально, не призван с кем-то бороться, его основная задача – охранять Конституцию Украины. Эта турбулентность не сочеталась с консервативностью КСУ. Мы не можем игнорировать Конституцию, все должно быть в определенных пропорциях. Еще на том этапе в суде было первое непонимание с властью.
– И все-таки, вы не ответили на вопрос о структуре влияния на судей КС: кто с кем аффилирован?
– Если вы проанализируете состав КС, кто-то из судей был раньше в какой-то политической партии, кто-то работал в высших судебных эшелонах, кто-то работал в науке. В нашем обществе, когда люди соприкасаются друг с другом, они обязательно влияют друг на друга. У каждого есть свои интересы, но каждый выполняет свои должностные обязанности. Лично я по своей должности никому ничего не обязан. Я должен выполнять свою работу и видеть за ней ответственность.
– Если не секрет, а по кейсу антикоррупционного законодательства лично вы как голосовали? Именно с этого же и началась ваша война с Банковой.
– Да, я голосовал за признание неконституционности отдельных положений закона "О предотвращении коррупции" и уголовной ответственности за недостоверное декларирование. Но решение касалось судебной системы. Скажу больше: накануне принятия этого решения я встречался с несколькими послами большой семерки: с послом Японии (по своей инициативе), с послом США и ЕС – по их инициативе.
– Зачем встречались?
– Я хотел донести, что КС не пытается разрушить антикоррупционное законодательство, а "хирургическим путем" поправляет его, чтобы оно соответствовало Конституции Украины. И во многих случаях КС дает на внесение соответствующих изменений Верховной Раде месяц, три или шесть месяцев.
– Что вам на это ответили послы?
– У нас был интересный диалог с послом США (Кристиной Квин – Ред.). Я задал вопрос: "Неужели вы считаете, что в Украине должен существовать закон, который был принят с нарушением Конституции? Безусловно, борьба с коррупцией важна. Но неужели этот закон нельзя привести в соответствие с нормами Конституции и продолжать бороться с коррупцией, но только законно?" На что посол меня спросила: "А сколько для этого понадобится времени?", – как бы согласившись со мной.
– И какой срок вы назвали?
– Я сказал, что КС не может влиять на быстрое принятие поправок в законы парламентом. А вот вы (посол США – Ред.) наверняка можете. Если мы объединим усилия, то месяца за три мы справимся с этой работой и все станет на свои места. А после этого посол произнесла речь о том, что правительства стран "Большой семерки" миллионы денег вложили в борьбу с коррупцией и реформирование украинского законодательства, а результата нет. Но разве в этом виноват КС?
Для меня важнее, чтобы законодательство соответствовало Конституции Украины. Либо Конституцию меняйте, либо законы принимайте в соответствии с Конституцией. У КС есть своя работа, а у парламента – своя. Хватит перекладывать ответственность. Нужен стране другой КС? Тот КС, который будет работать по щелчку? Пусть это определит общество. Но я думаю, что это приведет к ликвидации КС. Одной власти он будет нужен, а второй уже не нужен.
– И все же, что является первопричиной давления на вас?
– И антикоррупционное законодательство, и рынок земли, и что КС якобы наносит вред национальной безопасности – все это надумано и подведено под одну цель: изменить состав КС. После нашего решения по антикоррупционному законодательству скажем так, реализация этого плана вошла в активную фазу. Советники Зеленского просто использовали эту ситуацию. Рынок земли, борьба с коррупцией и люстрация – это были расставленные ловушки.
– Для вас как судей КС?
– Конечно. Чтобы перед народом Украины дискредитировать КС. КС должен принимать законные, конституционные решения и не бояться давления. А если идет информационная атака, как на меня сейчас, то можно дискредитировать не только личность, а и Конституционный суд в целом.
– Кстати, правда ли, что КСУ собирался признать закон о тотальной украинизации и о рынке земли неконституционным? Эта версия популярна у спикеров Банковой.
– Неправда. Я не знаю, какое решение бы было, но я как председатель даже таких проектов не видел. И по земле я не видел проектов, которые бы уничтожали рынок земли. Два обращения по рынку земли, которые поступили в КС, нельзя рассматривать по сути до 1 июля текущего года, потому что они не введены в действие. КС в состоянии ожидания. Только летом будет рассматриваться дело по рынку земли с возможным вынесением решения.
– Если вы говорите, что решение по антикоррупционному законодательству было лишь поводом для Офиса президента "зацепиться" за вас, то какая все-таки первопричина?
– Попытка поставить суд под контроль. Сколько в стране происходит кадровых изменений, когда приходит та или иная власть? Но есть кадровые изменения, которые устроить просто – уволил человека, назначил человека. просто решают, издал приказ уволить, издал приказ или указ назначить. А с Конституционным судом так не получается.
– То есть на Банковой решили поставить во главе КС подконтрольного человека?
– Очевидно, видение работы КС у людей, которые пришли к власти с Зеленским, другое. Может, они считают, что это орган уже устарел. Или некоторые судьи уже не той формации, мыслить по-новому не могут, и нужно, чтобы на их место пришли новые люди. В принципе, нормальное требование, но все это надо делать, во-первых, по-человечески. А во-вторых, законно. Думаете, мы с Касмининым держимся за свои должности? Я уже проработал в Конституционном суде 8 лет. Как раз 15 мая 2021 года – ровно 8 лет со дня моего назначения, годовщина.
– А сами вы собираетесь написать заявление об уходе?
– Я могу это сделать. Но пока не собираюсь. Хочу довести до конца историю с полностью сфальсифицированными уголовными делами против меня. Половина ГБР занимается делом 8-летней давности. Еще мне приписывают какую-то непонятную измену родине по 126 кв.м. земли. За менее чем 1,5 сотки земли – измена родине, где это видано?!
– Это вы о недвижимости в Крыму?
– Та недвижимость не имеет никакого значения, она построена на полуострове, когда он принадлежал Украине.
– Однако судя по данным российского геокадастра, участок в Крыму был приобретен на ваше имя в 2018 году, то есть уже после аннексии.
– И вы считаете, что это измена родине? Или государственная измена?
– Это вы нам скажите.
– Рассказываю. Приватизированный земельный участок, ещё до аннексии, принадлежит мне на праве личной собственности. А Крым – это специфическая зона, где очень часто при распределении земли меняются границы, и получается, что один участок находит на другой. Обычно люди как-то мирным путём урегулируют эти проблемы между собой. После аннексии Крыма соседний участок выкупил гражданин Российской Федерации В. Рысятов. И оказалось, что по российскому кадастру якобы часть моего дома стоит в углу его участка. Вы поймите: это не гектар, это сотка земли. Именно по этой сотке в 2018 году была сделка, которую без меня поехали оформлять юристы. Была бы это Украина, это называлось бы размежеванием, а как ее в Крыму там оформили, я даже не интересовался. Мне просто надо было, чтоб не снесли мой дом. В 2018 году я уже был невъездной на территорию Российской Федерации, потому что против меня возбудили уголовное дело: я принимал решение по аннексии Крыма. ФСБ меня сразу бы там и "приняло".
– Как вы планируете выходить из сложившейся правовой коллизии и восстанавливаться в должности главы КС?
– Буду обращаться в суды всех инстанций – сначала украинские, потом и в ЕСПЧ, – и доказывать, доказывать и доказывать свою невиновность. Но я вообще хотел бы, чтоб все закончилось взаимопониманием, между сторонами конфликта.
– Вами и Офисом президента?
– Может и так. Потому что вся эта борьба вредит судебной системе в целом, Конституционному суду в частности и думаю, что она и исполнительной власти вредит. Не вижу вообще никаких плюсов для власти от преследования меня. Поэтому, как говорят, любой мир лучше войны.
– На каких условиях вы видите это "примирение"?
– Просто исправить ошибку – ничего же в этом страшного нет.
– То есть президент должен аннулировать свой указ об отмене указа о вашем назначении?
– Нет. Есть порядок подготовки президентом документов. Президент не взял ручку и не написал этом указ сам – ему подготовили этот указ и принесли на подпись. Его кто-то убедил в юридической состоятельности этого указа. Я думаю, здесь не надо ожидать решения Верховного Суда.
– Значит, нужно уволить Вениславского?
– Президенту виднее, кого уволить. Если я сделал в своей жизни как руководитель Конституционного суда какие-то стратегические ошибки в управлении судом, я тоже готов их признать. Вот это и есть мирное урегулирование вопроса без имиджевых потерь. И без потерь в том числе и человеческого достоинства.
