Прошлым летом в Харькове был жестоко избит активист Партии Шария Никита Роженко.
Об этом случае говорила вся страна, он очень многих возмутил. Анатолий Шарий тогда заявил, что Роженко избили националисты из "Нацкорпуса" по заказу властей.
А Никита Роженко пошел первым номером в списке Партии Шария на выборы в Харьковский горсовет, став одним из ее символов на прошлогодних местных выборах и в общенациональном масштабе.
А вчера Роженко неожиданно заявил о несогласии с линией руководства партии. А если точнее, то с давлением на своего друга и главу фракции Партии Шария в Харьковском горсовете Сергея Сироту, от которого потребовали сдать мандат после того, как он опубликовал фото с Алексеем Нагаткиным – бывшим руководителем Одесской организации Партии Шария, с которым у Шария конфликт с прошлого года.
"История началась после фотографии Сергея Сироты с Алексеем Нагаткиным, которую Нагаткин выложил на своей странице. После этого со мной связались из ЦШ и лидер партии. В 1:30 ночи всего лишь с одним вопросом: ты с Сережей или ты с партией? Я отказался отвечать на вопрос в таком формате. Мне дали «время до утра определиться». То есть параллельно с обсмеиванием травли спортсменки за фотографию с россиянкой, в эту же ночь, за фотографию с Нагаткиным принимается эмоциональное решение о снятии его с поста главы фракции и ему предложено сдать мандат добровольно. Я даже повторю это еще раз: выгнать из партии, убрать главу фракции за фото. Фотография – не преступление! Не нарушение никакого из правил, кроме правила "я начальник – ты дурак", – написал Никита Роженко на своей странице в ФБ.
"Страна" связалась с Никитой Роженко, чтобы узнать подробности всей этой истории, а также о ситуации внутри партии и о том, как идет расследование его избиения.
– У себя на странице в ФБ вы написали пост, в котором сказали о расколе Харьковской ячейки Партии Шария. Вы сообщили о конфликте внутри партии из-за фото главы фракции в горсовете Сергея Сироты и экс-лидера Одесской ячейки партии Алексея Нагаткина. Что стало реальной причиной вашего конфликта?
– На одного из моих самых лучших друзей Сергея Сироту началось психологическое давление из-за его фотографии с Алексеем Нагаткиным. После того как он ее опубликовал, на него началось давление – мол, сдай мандат, "лидер не хочет больше тебя видеть депутатом фракции Партии Шария. Если это все из-за фотографии, то это нонсенс. Если у них есть что-то другое, то могли бы показать нам все это. Но я знаю, что ничего другого нет.
– То есть все началось из-за фото?
– История фото Сергея Сироты и Алексея Нагаткина началась не вчера. А день в день после того, как Толик осуждал то, как травят нашу украинскую спортсменку за фото с российской спортсменкой. И в эту же ночь они делают то же самое.
– Общались ли вы с Анатолием или Ольгой по поводу этой ситуации?
– С Ольгой общался в первую ночь, когда появилась фотография Сергея и Алексея. Она мне сказала: "Все, Сергея мы точно исключаем из фракции. Я его точно видеть не хочу. Определись, ты с Сережей или ты с партией". Я сказал, что в формате ультиматумов общаться не намерен. Она мне дала время подумать до утра. А утром меня уже начали "обрабатывать" из центрального штаба ее работники. После этого мы не общались. Когда я понял, что жжем мосты, решил не идти на контакт сам, даже если они захотят.
– Почему?
– Что они мне могут предложить? Поугрожать могут или предложить замолчать за какие-то бонусы. Мне это неинтересно.
– А кто вообще управляет партией?
– Анатолий ничем не управляет, Ольга является лидером партии, и по документам партия на нее записана. А коммуникация осуществляется кураторами из центрального штаба.
– Как зовут этих кураторов?
– Вадим Бартко, Андриан Ревьюк и Михаил Железняк.
– Они заставляют вас сдать мандат?
– Нет, они ничего не заставляют. Еще вчера просили не выносить в публичную плоскость: "Может, ты что-то хочешь? Прими решение. Ты же понимаешь, как это важно, но прими решение. Решение очень важное, друг или карьера, я тебе не завидую, но подумай о себе". То есть, грубо говоря, они захотели, чтобы я продал своего друга. Они понимают, что нет смысла мне угрожать, потому что я прошел такой "Крым и Рим", что угрозы только меня раззадорят.
– Подобное отношение к людям в партии, как вы описали в своем посте, в порядке вещей?
– Любой, кто сталкивался с партией, знает, что там работает принцип "сиди, встань, иди сюда, пошел отсюда, под козырек взял". В последние недели все так накалялось, что я получал указания, как мне одеваться, как мне фотографироваться, как мне подстричься. С кем общаться, с кем не общаться. Мы с Серегой сказали, что мы взрослые люди, почему, мол, вы решили указывать, с кем общаться, а с кем не общаться: "Следите, пожалуйста, по нашим действиям, а с кем мы будем общаться – это наше дело".
– А, может быть, подоплека этого конфликта как-то связана с предстоящими выборами в Харькове?
– Да, может быть. Двигали Плетнева, экс-судью-коррупционера, в качестве кандидата в мэры Харькова от Партии Шария. Все шестеро депутатов были против, но потом под давлением свое решение изменили четверо, и только мы с Сергеем вдвоем так и остались категорически против. Плетнев 100% человек Михаила Добкина. И он, вероятно, потом откажется от выборов в его пользу.
– Вы сказали, что Анатолий никак не управляет партией. А чем он занимается в партийной истории?
– Я без понятия, чем он занимается. Я в жизни с ним общался, может, два или три раза. То он говорит, что он лидер на видео, то он говорит, что не лидер. Позиции как таковой нет. Когда удобно и нужно кого-то наказать – он лидер партии, а когда нет – не лидер.
– Много ли было конфликтов в партии?
– В принципе, в партии, думаю, нет людей, которые довольны тем, как строится работа. Конфликт есть в Мариуполе, в Херсоне, в Днепре. Конфликты, которые не вышли в острую стадию. Не буду говорить, так как это их секреты. Изначально у нас с Сергеем было просто желание отстоять свое право на принятие решений в Харькове, на то, чтобы наше мнение тоже учитывалось при принятии решений. А не так, чтобы просто через колено нас ломали.
– Что происходит во фракции сейчас?
– Перед тем как мы пошли с Сергеем в драку, мы пообщались с нашими депутатами в Харькове, они сказали, что мы отстоим Сергея, и они против того, чтобы его сняли с поста главы фракции. А когда запахло жареным, то сейчас они перестали с нами общаться. Как видите, ни одного комментария от центра не пришло. Думаю, они сейчас разрабатывают позицию и думают, с какой стороны по нам больнее ударить.
– Какие ваши дальнейшие действия?
– Если будут и дальше нагнетать, будем отвечать асимметрично. Не мы это начали. Каких-то далеко идущих планов, что мы будем сотрудничать с другими политическими силами, мы не строили. Понятное дело, что депутаты из разных фракций друг с другом общаются, они выразили свою поддержку. Многие предлагают варианты сотрудничества, но мы никому ничего не обещали и денег ни от кого не брали. Мы должны разобраться со своей ситуацией.
– Как идет расследование дела о нападении на вас в прошлом году?
– Подвижек никаких нет. Все остановилось год назад на том этапе, на котором остановилось. У меня вопрос к лидерам партии оставался и остается. Они говорят: "Мы все делали и делаем, чтобы наказать виновных". Я говорю: "А где мои адвокаты?"
– У вас нет адвоката?
– Уже почти год прошел, как со мной связались адвокаты, которые работали по моему делу, и сказали: "Партия прекратила с нами сотрудничество". То есть старых адвокатов забрали, а новых мне не дали. Если руководство партии так заинтересовано, то вопрос очень простой: "Где мои адвокаты?"
– Насколько может быть верна версия, что заказчиком нападения на вас является сам Шарий?
– Мотив стороны, которую вы назвали (у Шария. – Ред.) и которая получила наибольшее количество дивидендов от этого нападения, – любой здравомыслящий человек понимает. С другой стороны, прямых доказательств у меня пока нет, поэтому не хотел бы уподобляться тем личностям, которые огульно обвиняют. Это очень серьезное обвинение. Если будут доказательства – я их обнародую, не важно, кто это будет, важно – чтобы была правда.
– Какую версию о заказчиках нападения на вас вы считаете наболее близкой к реальности?
– У меня есть план, с кем пообщаться и как действовать, как получить новую информацию по этому вопросу. Но пока никаких версий выдвигать не готов, так как это будут просто слова. Олег, привет;)
– Когда вы были в больнице, с вами общались Ольга и Анатолий Шарий?
– Один раз общался с Анатолием и с Ольгой раза три, может, общался.
– То есть вы не созванивались постоянно?
– Нет.
– Как осуществляется сейчас финансирование партии? Объясняют ли вам, откуда берутся деньги на партийную деятельность? После выборов финансирование не свернули?
– Свернули финансирование после выборов. Уволили людей, которые работали в штабах: секретари, СММщики. Сказали: "Всем спасибо, все свободны". Их никто даже не предупреждал, что их уволят, все резко произошло: "Завтра на работу не выходите". Мы с Сергеем Сиротой на протяжении полугода финансируем работу наших офисных сотрудников. Люди – не товар, нельзя их просто выбросить. По поводу источника финансирования – не готов ответить.
– Почему?
– Потому что у меня есть сомнения на этот счет. Я не говорю то, в чем я сомневаюсь. Потому что, если меня прихватят за язык, я должен аргументированно доказать, почему я это сказал.
– Одна из частых претензий к Шарию, что его людей здесь, в Украине, бьют, а он сам живет в особняке в Испании в безопасности. Типа "лидер на удаленке". А как к этой теме относятся сами члены партии?
– Пусть живет, где хочет. Лишь бы человек был нормальный. Естественно, с точки зрения политики, если бы он набрался смелости и приехал бы в Украину, то для партии это был бы огромнейший плюс. Но, возможно, ему это не нужно.
– Ранее харьковскую организацию Партии Шария возглавляла мама Александра Кацубы, но накануне местных выборов она ушла и в списке не оказалось никого из представителей Кацуб. В чем причина их конфликта?
– Думаю, конфликт замешан на финансовых интересах, которые между собой не смогли поделить Кацубы и Шарии. Каждый хотел иметь полный контроль над фракцией в горсовете, чтобы потом продавать необходимые решения. Потом это перешло в личный конфликт, хотя ранее Шарии позиционировали его как близкого друга семьи, судя по совместным фото в социальных сетях.
– В прошлом году мы хотели взять у вас интервью, когда вы выписались из больницы, но нам сказали, что Шарии запретили вам с нами общаться. Это правда?
– Да, это правда.
– И чем это мотивировали у Шария?
– У нас не поясняют мотивацию. Просто говорят, что это издание в стоп-листе. Хотя тут очень много вопросов. Почему те люди, которые близки нам идеологически в публичной плоскости, потом попадают в стоп-листы? Почему мы от всех отделяемся, чуть ли не маргинализируемся?
– Ваши прогнозы – как долго просуществует Партия Шария, учитывая постоянные бунты?
– Мы можем посмотреть на Одессу, Мариуполь, Херсон, Запорожье. Получается, все предатели? Но как же тогда четырехуровневая система безопасности руководителей партии, о которой они так много говорили? Как вы нас проверяли, что таких плохих к себе пустили? Как минимум у руководства партии есть системные ошибки в управлении людьми, постоянные попытки ломать нас через колено. С таким подходом все посыпется, будет эффект домино.
