В любое время, начиная с 1980-х, Ефим Звягильский, несомненно, вошел бы в любой топ людей, известных в Донецке каждому. Его именем чуть ли не заклинали злых духов. Многие называли шахту имени Засядько, которую он долгие годы возглавлял, "шахтой Звягильского", и некоторые всерьез были убеждены, что это и есть ее официальный титул. В честь него была названа улица. Памятник при жизни ему, правда, не поставили, хотя одно время в Донецке появилась такая мода.
В самом деле, Звягильский был явлением, в котором отразилась не одна эпоха.
Самое яркое мое воспоминание о Ефиме Леонидовиче Звягильском связано с его участием в выборах 1994 года. Тогда главным его конкурентом по округу был Георгий Буйко, лидер донецких коммунистов. Пиарщики Звягильского изготовили и разбросали по всему Киевскому району города листовки, где очень крупно было написано: ГОЛОСУЙТЕ ЗА ШАХТЕРА-ЗЕМЛЯКА, А НЕ ЗА КОММУНИСТА БУЙКА!
И фотография Звигяльского в шахтерской робе и каске. Это, безусловно, был шедевр политической агитации, один из самых запоминающихся в моей жизни.
При этом Ефим Леонидович на публике был осторожен в высказываниях, а интервью, которое я у него брал после его прихода на пост мэра, стало одним из самых не ярких за всю историю журналистики. Он отлично умел обходить острые углы.
Разговор состоялся в начале 1993-го.
Мэром (точнее, председателем исполкома городского совета) Ефима Леонидовича избрали в конце предыдущего года.
Это было окончательное переформатирование горсовета, который в 1990-м, сразу после избрания, называли "самым демократическим в Украине". На волне шахтерских забастовок город, всегда считавшийся оплотом Советской власти, мгновенно превратился в союзный центр фронды, забастовочные комитеты перебрали на себя множество полномочий. Везде вдруг, как по мановению волшебной палочки, появились отчаянные вольнодумцы, и все они пошли на выборы.
В результате, Донецк получил орган власти, решения которого по новизне и смелости превосходили все, что можно было себе представить. В противовес традиционной прессе, горсовет учредил собственную газету "Город", в которой мне удалось "приземлиться" осенью 1990-го. Какие только разоблачения не появлялись на ее страницах! Какие только бичующие сенсации не приносили нам в редакцию депутаты, почуявшие кровь идеологического противника.
Все это окончилось в ноябре 1992-го с избранием Звягильского председателем горисполкома. Хорошо помню, как все случилось. Перед этим горсовет пережил период некоторой турбулентности, который закономерно породил правовой хаос, а затем - организационный ступор. Появление "сильной руки" было предрешено.
Менеджером процесса выступил известный впоследствии губернатор и видный украинский политик Владимир Щербань, тогда еще - директор крупного донецкого универсама "Украина". И когда подсчет голосов принес, наконец, нужный результат, торжествующий Владимир Петрович впорхнул в президиум и произнес в микрофон: "Прошу приветствовать нового председателя исполкома!".
С аплодисментами встал практически весь зал, за исключением нескольких уж совершенно отпетых смутьянов. Я вроде был не при чем, просто посторонний корреспондент, предложение "приветствовать" адресовалось точно не ко мне - но противостоять желанию подняться и присоединиться к аплодисментам оказалось нечеловечески трудно. Казалось, зал заполнило какое-то особенное электричество, заставляющее людей действовать в едином порыве. Это действительно получился конец одной эпохи и начало следующей.
Звягильский был очень умным и очень хитрым человеком.
Приняв шахту Засядько в 1979 году, Звягильский за несколько лет сделал ее преуспевающим предприятием, на которое многие стремились попасть - но это было трудно, конкурс там был, как в престижный вуз. Помимо приличных заработков, на Засядько имелись и дополнительные "плюшки". Например, Ефим Леонидович, реагируя на продовольственный дефицит, нараставший с начала 80-х, основал в Славянском районе агрофирму "Шахтер", с которой кормилось все его предприятие, да и не только.
В перестроечные годы этот "дополнительный паек" для шахтеров приобрел огромное значение. Со временем появилась целая сеть магазинов, разбросанных по всему Донецку - выстроенные по единому архитектурному плану, они в народе так и именовались: "Магазины Звягильского". Однажды кто-то из областных боссов то ли пошутил, то ли нет, произнеся эпическую фразу: "Каждое второе яйцо в области - это яйцо Звягильского".
В период дикого товарного дефицита на шахту Засядько регулярно завозили всякие промтовары, которые каким-то образом распределялись среди работников. Одежда, обувь, телевизоры, магнитофоны, «видики»… Все это выплескивалось за пределы предприятия – товары перепродавались обычным страждущим дончанам, которые смотрели на империю Звягильского, как на парадоксальный заповедник благополучия.
Весь город знал также о том, что Звягильский строит на Гладковке - одном из исторических районов Донецка - жилье. В результате, появился целый микрорайон - Новая Гладковка. Дончанка Марина Рыжкова пишет: "Я в 1996 - 1999 снимала квартиру на Гладковке. Там вся Гладковка, 5-й участок и все вокруг шахты Звягильского готовы были порвать за него: он им дороги сделал, маршрутки, уличное освещение, телефон провел, рынок и все за счет шахты, свои супермаркеты потом еще открыл от подсобных хозяйств, где цены были очень сдержанные. Вся округа за него голосовала и еще б голосовала. Они его имя шепотом произносили".
Именно туда, к этому микрорайону, и ведет улица, названная его именем – в Донецке ее не переименовали и переименовывать не собираются.
Нет, правда - он обладал невероятным чутьем. В любой момент безошибочно понимал, что и как нужно сделать. И потому тех, кто его хорошо знал, совсем не удивило его появление во главе колонны шахтеров на одной из еще ранних забастовок, когда было далеко не очевидно, в какую сторону повернут события. Но Звягильский уже знал, куда все идет. По нему, как по барометру, можно было точно угадывать общественную погоду.
И в кресло премьера в 1993-м он переместился, скорее всего, тоже потому, что считал: время пришло. Тут, правда, чутье его подвело. Но выводы из своей катастрофической политической карьеры он сделал правильные и больше никогда так не поступал, что гарантировало ему возвращение из израильской опалы и невероятное депутатское долголетие.
О феноменальном чутье Ефима Леонидовича донецкий журналист Николай Гись говорит так: "Он очень хорошо чувствовал конъюнктуру и все последствия для своей шахты. Юридический адрес еще в 2013 году перевел из Киевского района Донецка в Авдеевку. Там она все налоги до сих пор платит. Ефим Леонидович хорошо просчитал ситуацию. Наверное, что-то знал". Информированные люди, правда, утверждают, что причины перевода были другие, но сам факт такого представления о Звягильском красноречив.
Из жизни ушел дончанин, вызывавший самые разные чувства у окружающих и прочих посторонних. Кто-то ему искренне благодарен за какие-то свои персональные удачи и благополучия. Кто-то имеет к нему большие вопросы. Несомненно одно: Звягильский был фигурой, которую уже точно не объедешь, изучая историю Донецка.
