Нобелевскую премию по литературе-2020 получила 77-летняя американская поэтесса Луиза Глюк. Имя победительницы объявили 8 октября на официальном сайте премии.
В заявлении Шведской королевской академии говорится, что премия присуждена за "безошибочный поэтический голос, который своей аскетической красотой делает существование индивидуума универсальным".
"Страна" собрала подборку стихов Луизы Глюк, а также, что о ней известно.
Что известно про Луизу Глюк
Луиза Глюк (также Глик) родилась 22 апреля 1943 года в Нью-Йорке, в семье еврейских выходцев из Австро-Венгрии. Является выпускницей колледжа Сары Лоуренс и Колумбийского университета, лауреатом престижной Пулитцеровской премии 1993 года за сборник стихов "Дикий ирис".
Преподавала английский в колледже Уильямса в Уильямстауне, в Йельском, Бостонском и Айовском университете. Член Американского философского общества, Американской академии искусств и литературы, канцлер Академии американских поэтов. Является профессором Йельского университета.
Она получила множество наград, в том числе премию Американской киноакадемии за дебютный сборник "Первенец" (Firtsborn на англ. - Ред), который вышел в 1968 году. Кстати, этот сборник стихов был написан в форме монологов, отличался злостью и агрессивностью. Некоторых критиков возмутил тон сборника, другие были восхищены великолепно пластичным языком, образностью, техникой стихосложения.
Глюк - автор 11 сборников стихов, среди которых выделяются "Аверно", "Семь возрастов жизни", "Vita Nova", "Арарат", "Сельская жизнь". В последующих сборниках Глюк появляются исторические и мифологические персонажи, такие, например, как Гретель и Жанна Д'Арк. Ее поэтическое мастерство становится все более и более изобретательным.
В 1985 году Луиза Глик получила национальную премию критиков за сборник "Триумф Ахилла", в котором обратилась к архетипическим образам из классических мифов, волшебных сказок и Библии.
Она также писала прозу в эссе "Доказательства и теории".
Недавний поэт-лауреат Америки Роберт Хаас, так писал о творчесве автора: "Луиза Глюк - один из чистейших и совершеннейших лирических американских поэтов. Она пишет в характерной лаконичной и элегантной манере. В то же время ее стихи повествовательны, и предмет повествования дается во всевозможных ракурсах и с разных точек зрения, напоминая ту обстоятельность, с которой старая сонетная форма рассказывает о любви".
.jpg)
Миф о любви
Когда Аид понял,
что он влюбился в девушку,
он построил ей дубликат всей земли,
точь-в-точь, до последней лужайки,
только добавил ещё брачное ложе.
Всё было таким же, даже солнечный свет,
потому что ей было бы трудно
сразу забыть о свете
и привыкнуть к полной тьме.
Постепенно, решил Аид,
он воссоздаст здесь полную ночь –
сначала в виде теней от листьев,
трепещущих на ветру,
затем с луной и звёздами.
А потом не нужно
будет уже ни луны, ни звёзд.
Пусть Персефона привыкает постепенно.
В конце концов, размышлял он,
она привыкнет ко всему.
Это была полная реплика земли,
но ещё здесь присутствовала любовь.
Разве всем не хочется любви?
Он терпеливо ждал год за годом,
строя этот мир и наблюдая
за Персефоной, разгуливающей по лугам,
за Персефоной, так обожавшей запахи,
обожавшей всё пробовать на вкус.
Стоит лишь разгореться аппетиту,
размышлял он,
и его уже не остановишь.
Но разве ночью не хочется каждому
прижаться к любимому телу,
обнять свою путеводную звезду,
услышать негромкое дыхание рядом,
подтверждающее,
что ты жив и она жива тоже
и вы вместе. Если один
ворочается во сне,
вслед за ним шевелится и другой.
Вот что чувствовал царь тьмы,
глядя на мир, построенный им
для Персефоны.
Ему даже не могло придти на ум,
что в этом мире нет никаких запахов
и никакой еды.
Чувство вины? Ужас?
Страх перед любовными ласками?
Этого он себе не мог и представить;
Ни один влюблённый не может
такого представить себе.
Он мечтал и всё не мог решить,
какое имя дать своему созданию.
Сначала он хотел назвать
его "Новый Гадес".
Потом "Райский Сад".
В конце концов он остановился
на "Девичестве Персефоны".
Мягкий свет воссиял над долиной,
над их брачным ложем. Аид обнял её,
ему хотелось сказать ей:
"Я люблю тебя и всегда
буду тебя защищать", -
но он подумал,
что это будет неправдой,
и поэтому сказал:
"Ты мертва и ничто
теперь не причинит тебе вреда".
Это показалось ему
куда более многообещающим
и близким к истине.
(Перевод Валерия Чижика)
"A MYTH OF DEVOTION"
When Hades decided he loved this girl
he built for her a duplicate of earth,
everything the same, down to the meadow,
but with a bed added.
Everything the same, including sunlight,
because it would be hard on a young girl
to go so quickly from bright
light to utter darkness
Gradually, he thought,
he’d introduce the night,
first as the shadows
of fluttering leaves.
Then moon, then stars.
Then no moon, no stars.
Let Persephone get used to it slowly.
In the end, he thought,
she’d find it comforting.
A replica of earth
except there was love here.
Doesn’t everyone want love?
He waited many years,
building a world, watching
Persephone in the meadow.
Persephone, a smeller, a taster.
If you have one appetite, he thought,
you have them all.
Doesn’t everyone want
to feel in the night
the beloved body, compass, polestar,
to hear the quiet breathing that says
I am alive, that means also
you are alive, because you hear me,
you are here with me.
And when one turns,
the other turns—
That’s what he felt,
the lord of darkness,
looking at the world he had
constructed for Persephone.
It never crossed his mind
that there’d be
no more smelling here,
certainly no more eating.
Guilt? Terror? The fear of love?
These things he couldn’t imagine;
no lover ever imagines them.
He dreams, he wonders what
to call this place.
First he thinks: The New Hell.
Then: The Garden.
In the end, he decides to name it
Persephone’s Girlhood.
A soft light rising above
the level meadow,
behind the bed. He takes her
in his arms.
He wants to say I love you,
nothing can hurt you
but he thinks
this is a lie, so he says in the end
you’re dead, nothing can hurt you
which seems to him
a more promising beginning, more true.
ЭРОС
В отеле, придвинув стул к окну, смотрю на дождь.
Это был то ли сон, то ли транс -
я любила, и все же
ничего не хотела.
Не хотелось ни коснуться, ни увидеть тебя.
Хотелось одного:
комната, стул, напев дождя,
часами, в тепле весенней ночи.
И все; сидеть - и только.
Душа съежилась: такая малость наполняла ее.
Я смотрела на стену ливня, закрывшую темный город -
ничто не связывало нас; я отпустила тебя:
живи, как хочешь.
С рассветом дождь прекратился. Я занялась
вседневной суетой, я была свободна,
но двигалась, как лунатик.
Тебя больше не было во мне.
Пару дней в чужом городе.
Разговор, прикосновенье руки.
И вот, я сняла обручальное кольцо.
Это все, чего мне хотелось: стать голой.
(перевод Валерий Черешня)
Eros
I had drawn my chair to the hotel window, to watch the rain.
I was in a kind of dream, or trance —
in love, and yet
I wanted nothing.
It seemed unnecessary to touch you, to see you again.
I wanted only this:
the room, the hair, the sound of the rain falling,
hour after hour, in the warmth of the spring night.
I needed nothing more; I was utterly sated.
My heart had become very small; it took very little to fill it.
I watched the rain falling in heavy sheets over the darkened city —
You were not concerned. I did the things
one does in daylight, I acquitted myself,
but I moved like a sleepwalker.
It was enough and it no longer involved you.
A few days in a strange city.
A conversation, the touch of a hand.
And afterward, I took off my wedding ring.
That was what I wanted: to be naked.
"Дикий ирис"
Там, в конце моих страданий
Была дверь.
Услышь меня: то, что зовется смертью,
Помню.
Шумно в вышине,
Сосновых веток взмахи.
Дале – пустота. Светила диск
Меркнул над иссушенной землею.
Выжить так ужасно
Ощутив себя
Зарытой в темный грунт.
Но прошло и это: то, чего боишься ты,
Душою быть, не в силах
Говорить, закончить резко, почву твердую
Прогнув чуть-чуть. И то, чем стала я,
Клевали птицы в зарослях курчавых.
Этого не помнишь ты
Исхода из другого мира
Я скажу тебе могу я говорить опять
Что бы ни вернулось из забвенья возвратится
Чтоб найти свой голос:
И большой фонтан забил
В сердцевине моей жизни, темно-синий
Тень отбросив в океанскую лазурь.
(перевод Алексей Головко)
The Wild Iris
At the end of my suffering
there was a door.
Hear me out: that which you call death
I remember.
Overhead, noises, branches of the pine shifting.
Then nothing. The weak sun
flickered over the dry surface.
It is terrible to survive
as consciousness
buried in the dark earth.
Then it was over: that which you fear, being
a soul and unable
to speak, ending abruptly, the stiff earth
bending a little. And what I took to be
birds darting in low shrubs.
You who do not remember
passage from the other world
I tell you I could speak again: whatever
returns from oblivion returns
to find a voice:
from the center of my life came
a great fountain, deep blue
shadows on azure sea water.
