Украинское наступление, которое началось 4 июня на Южном фронте, к настоящему моменту не добилось прорыва линий обороны армии РФ.
Несмотря на некоторое продвижение и освобождение ряда прифронтовых сел, до выхода на оперативный простор еще очень далеко.
На многих направлениях бои приняли позиционный характер. При этом неофициально украинские военные признают, что несут большие потери. И в людях, и в технике.
Особенно в первые дни наступления, когда ВСУ атаковали крупными силами с участием западных танков и бронетранспортеров. По большей части результат достигнут не был, а значительная часть техники была подбита.
Причины этому уже многократно назывались экспертами – россияне давно готовились к наступлению именно на Южном направлении и хорошо укрепили свои позиции. В том числе и огромными минными полями, через которые с трудом продвигается украинская техника. Кроме того, россияне насытили позиции артиллерией и ПТУРами, резко нарастили использование беспилотников (как для корректировки огня, так и для нанесения ударов), а в воздухе господствует российская авиация.
Все это позволяет армии РФ во многих случаях обнаруживать и уничтожать технику ВСУ еще до того, как она подъезжает к российским позициям.
В таких условиях командование ВСУ, судя по тому что сообщают украинские военные (и это подтверждают и российские паблики, и западные СМИ), решило поменять тактику.
Упор теперь делается на атаки групп пехоты с небольшим количеством бронетехники, которым легче незаметно подобраться к российским позициям.
На отдельных участках фронта эта тактика имеет успех – там продвижение пусть и медленное, но имеется. Однако ее обратной стороной являются большие потери атакующих. И вопрос упирается в то, сколько есть резервов у обеих сторон. Хватит ли резервов ВСУ для продолжение подобных штурмов, чтобы достаточно глубоко вклиниться в оборону РФ. И хватит ли резервов у россиян, чтобы остановить это продвижение.
Подробнее о том, как меняется тактика боя в нынешней войне, читайте в статье "Страны".
Большие потери
Уже в первые дни наступления на Запорожском направлении СМИ заполнили кадры подбитой украинской техники, принадлежащей основной ударной силе ВСУ на этом участке фронта – 47-й бригаде "Магура". Там были и "Леопарды", и БМП Bradley.
Позже подобные видео появлялись регулярно.
Точное число потерь ВСУ с начала наступления неизвестно, россияне называют огромные цифры в сотни подбитых единиц бронетехники. Западные СМИ пишут о десятках.
Украина официально потери не комментируют, но в частных беседах украинские военные признают, что потери (и людей, и техники) большие.
Косвенным свидетельством тяжелейшей ситуации стал скандал с одним из основных медийных лиц 47-й бригады - главным сержантом Маркусом, который выступил с громкими обвинениями в адрес командование бригады и написал рапорт на понижение в должности.
Комментируя этот скандал, главред сайта "Цензор" Юрий Бутусов одной из его причин назвал большие потери, которые понесло подразделение.
"Общая причина: значительные потери в короткое время, тяжелые условия прорыва эшелонированной обороны противника, отсутствие слаженности бригады в боевой обстановке и отсутствие боевого опыта большинства военнослужащих", - комментирует Бутусов.
При этом даже такие большие потери не обеспечили значительного продвижения. Если брать Запорожскую область, то там ВСУ смогли освободить лишь села Лобковое и Пятихатки (хотя россияне последнее относят к "серой зоне") и несколько продвинуться к Работино. Больше продвижение есть в Донецкой области на Времьевском выступе. Но и там пока далеко до прорыва обороны.
Поэтому западные аналитики и эксперты заговорили о том, что украинское направление на юге явно забуксовало.
"Москитные" атаки
Командование ВСУ на возникшие проблемы ответило сменой тактики.
Судя по информации из западных СМИ, которая подтверждается источниками "Страны" в ВСУ, в последние недели украинские военные перешли к атакам малыми группами пехоты при поддержке небольшого числа авто и бронетехники.
При этом техника используется как такси – она подвозит пехоту поближе к позициям противника и отходит назад. С тыла идет и огневая поддержка наступающих со стороны танков, минометов и артиллерии.
Но основная роль в атаках отдана малым группам пехоты, которые труднее заранее обнаружить противнику, чем колонны бронетехники.
"На первом этапе делаем бреши, проходы в минных полях тралами при поддержке танков. Экипажи минных тральщиков у нас называют "камикадзе", как только они выезжают, их сразу накрывают русской артиллерией. Главная задача тралов - расчистить хотя бы узкий проход для наших БМП. Но минное траление происходит медленно, и тралы представляют удобную мишень.
Потом на скорости выдвигаемся на БМП с группой бойцов к окопам противника. Задача штурмовой группы ворваться на русские позиции. Когда врываемся в окопы, главная задача – зачистить их, и удержать до того момента как по ним начнет работать российская артиллерия. Мы тут же отходим и наблюдаем за тем, как русские разбивают свои же позиции, после чего возвращаемся туда. Не используя БМП – на обычных машинах, по разминированным проходам, а еще чаще - просто пешком. Тяжелая техника подтягивается на позиции в случае, если нас пытаются оттуда выбить контратакой. Таким образом мы закрепляемся на вражеской позиции, а затем переходим к штурмам по подобной же схеме следующей линии обороны", - рассказал офицер ВСУ, который сейчас воюет на Южном фронте.
Подобная тактика на ряде направлений, как рассказывают "Стране" украинские военные, обеспечила в последние пару недель пусть медленное, но продвижение ВСУ. Хотя на ряде участков фронта она успех не приносит, так как пехотные группы обнаруживаются и уничтожаются на подходе, попадают в плен во время штурмов или же не могут удержать позиции из-за контратак противника.
Российские паблики отмечают, что эта тактика (которую они называют "москитной") во-многом похожа на ту, которую использовали "вагнеровцы" при штурме Соледара и Бахмута.
Они также атаковали позиции ВСУ малыми пехотными группами при огневой поддержке с тыла.
Подобная тактика позволила в ходе многомесячных боев захватить Соледар и почти весь Бахмут. Однако ценой катастрофических потерь. По признанию Пригожина, ЧВК только убитыми потеряла более 20 тысяч человек (западные и украинские источники называют еще большие цифры). При этом "вагнеровцы" пускали в штурмовые атаки завербованных заключенных, потери которых мало кого волновали.
С украинской стороны в бой идет регулярная армия. Которая тоже несет значительные потери. При этом нужно учитывать, что, в отличие от Бахмута, дороги в который весной простреливались россиянами и логистика по ним была крайне затруднена, на Южном фронте такого масштаба проблем с коммуникациями обороняющаяся армия РФ не имеет (несмотря на периодические удары ВСУ по тылам). То есть задача для наступающая украинской армии сейчас сложнее, чем для "вагнеровцев" под Бахмутом.
И ключевой вопрос – достаточно ли у ВСУ сил и резервов, чтобы ценой таких потерь прорвать эшелонированную оборону противника.
И сколько резервов есть у РФ, чтобы постоянно отбивать такие атаки. Оттуда идут, к слову, разноречивые сигналы – по одним данным, в ходе мобилизации призвали гораздо больше официально заявленных 300 тысяч человек, и потому резервов более чем достаточно. По другим данным – резервы не такие значительные, многие подразделения давно без ротации, а потому без новой волны мобилизации ситуация для армии РФ может стать проблемной.
В общем, все упирается в вопрос количества людей, техники и боеприпасов, которые могут и готовы в эту кровавую битву ввести обе стороны.
Если в этом плане имеет место паритет (плюс-минус), и если большие потери либо возможные внутриполитические потрясения не приведут к деморализации одной из противостоящих друг другу армий (то есть, если никто не побежит с фронта), то уже в ближайший месяц-два бои окончательно перейдут в позиционное противостояние.
"Возвращаемся к Первой мировой войне"
Офицер ВСУ, который в последний месяц воюет на южном фронте, отмечает, что военная тактика и стратегия за последние 100 лет фактически замкнула круг.
"В Первую мировую уже появились мощные средства обороны, но не было сильных средств атаки, чтоб эту оборону прорвать. Танки и самолеты были еще очень несовершенны. Поэтому война была преимущественно позиционной, а главной атакующей силой была пехота. Во Вторую мировую танки и самолеты стали уже грозным оружием, которое позволило вернуться к маневренной войне, прорывая фронт противника танковыми армиями при поддержке авиации. А сейчас средства обороны снова стали сильнее средств атаки. Огромное количество высокоточного оружия, ПТУРСов, беспилотников фактически превратили бронетехнику в передвижные гробы. Ее обнаруживают и уничтожают еще на дальних подступах. Поэтому и приходится как в Первую мировую атаковать пехотой с большими потерями в надежде, что у противника люди, снаряды или боевой дух закончатся раньше, чем у нас", - рассказывает офицер.
Могут ли переломить ситуацию на фронте новые поставки оружия? Например, западных самолетов или кассетных боеприпасов?
Кассетные боеприпасы, безусловно, мощное оружие. Как пишет британский аналитический институт RUSI, во время Вьетнамской войны, по оценкам Пентагона, на одного убитого военнослужащего противника расходовалось 1,7 кассетных снарядов и целых 13,6 обычных.
Однако большое количество кассетных боеприпасов есть и у россиян.
При этом кассетные боеприпасы более опасны для наступающей стороны, чем для обороняющихся.
Что касается самолетов F-16, то относительно эффекта от их появления в среде украинских военных есть разные мнения. Они, безусловно, могут поддержать наступательные действия украинской армии, а также помогут бороться с ныне полностью господствующей в воздухе российской авиацией, удары которой является одной из главных проблем для наступления ВСУ. Однако вопрос упирается в количество таких самолетов. А также в наличие фронтовой ПВО, которая бы прикрывала действия авиации. Фронтовой ПВО же сейчас у украинской армии крайне недостаточно.
Да и в любом случае, судя по озвученным срокам, даже если решение о передачи F-16 будет принято, то поступят они не раньше конца года. И в нынешнем контрнаступлении точно участие не примут. Да и у россиян будет время подготовиться и усилить свою фронтовую ПВО.
"Думаю, что перелом может обеспечить только массовое задействование беспилотных боевых единиц. Не только дронов, но и наземной техники-беспилотников. Когда в атаку поднимутся десятки или сотни тысяч БПЛА, уничтожая все живое в глубину на десятки километров, а по полю поедут тысячи беспилотных БТР и танков, то такую армаду остановить будет невозможно. Только если с другой стороны будут те же десятки и сотни тысяч беспилотников, а также дистанционно управляемые огневые точки. Но, думаю, такое если мы и увидим, то уже не в нынешней войне", - говорит офицер ВСУ.
